Главная › Новости

Гендиректор ДП "Електронне здоров’я": Про медреформу, захист даних пацієнтів, бюрократію та майбутнє медицини

Опубликовано: 20.10.2018

ЕП поговорила з гендиректором держпідприємства "Електронне здоров'я" Денисом Мацуєм. Ця компанія в рамках медреформи створює електронну систему, покликану замінити стоси паперів IT-рішенням для лікарів та пацієнтів.

eHealth — это программа, которая в контексте медицинской реформы должна объединить реестры медицинских учреждений, врачей и пациентов.

Планируется, что единая электронная система здравоохранения заменит кипы бумаг IT-решением, которым смогут пользоваться врачи и пациенты.

Эта система помогает пациентам получать, а врачам предоставлять качественные услуги, а также позволять контролировать, насколько эффективно расходуются выделенные на здравоохранение средства. Систему начали внедрять весной 2018 года, процесс будет длиться еще несколько лет.

О том, что сделано за полгода, что будет сделано в ближайшее время и зачем это нужно, ЭП поговорила с генеральным директором государственного предприятия "Электронное здравоохранение" Денисом Мацуем.

— Представим, что перед вами — обычный украинец, и вам нужно ему объяснить, в чем плюсы вашего проекта.

— Для обычного человека — это повышение качества здравоохранения.

За счет чего? У Минздраве (МЗ) нет данных для принятия решений. Все данные сейчас — на бумаге, из-за чего сложно принимать решения. Когда будет запущен eHealth, все медицинские данные будут в системе: например, сколько усилий тратится на пациентов в разрезе болезни или возраста.

Тогда МЗ сможет более эффективно принимать решения, а Национальная служба здоровья Украины (НСЗУ) сможет более эффективно за это платить. Человек будет получать более качественные лечение и сервис.

— Какая польза от этого бабушке?

— Такая же, как и для всех. Когда через пару лет она придет к врачу, у него будет ее медицинская история. Он сможет смотреть не только на клиническую ситуацию, но и ретроспективно понимать, что с ней было.

—  Вы запустились в феврале 2018 года?

— Госпредприятие "Електронне здоров'я" было создано в феврале, я начал работать как генеральный директор с мая.

— Что вы успели сделали за три месяца, что планируете сделать?

— Первые результаты: в июле мы дали техническую возможность Национальной службе здоровья сделать первую оплату. За количество деклараций, то есть за результат. Это если говорить с точки зрения eHealth.

Для движения вперед с точки зрения построения компании нам нужна организационная структура. Мы ее создали. У нас работает около 30 человек, не считая консультантов из Deloitte. В системе уже разработаны медицинские события, мы готовимся запустить их в начале 2019 года.

— Что такое "медицинские события"?

— Это возможность для системы собирать информацию. О причине визита человека, о том, какую манипуляцию провел доктор: какой диагноз поставил, куда направил, что прописал. Это ключевая информация для первичного уровня медицины, которая будет в системе начиная с 2019 года.

— Как вы связаны с медреформой? Как eHealth поможет в ее реализации?

— eHealth — это основной инструмент медреформы. Глобальная стратегия МЗ в том, что все новые действия в системе будут диджитализированы. Если вводим новое действие, мы должны иметь для этого электронный инструмент.

— Достаточно просто брать что-то новое и его диджитализировать, а что будет с тем, что уже есть? Вы планируете это диджитализировать?

— У нас очень простая стратегия. Все новые действия будут происходить в электронном виде. Если мы говорим, например, об историях болезней, которые сейчас находятся в бумажном виде, мы с ними ничего не планируем делать.

Система двухкомпонентная, и это мог бы быть хороший проект для бизнеса. Создать некий инструмент, где врачи могли бы сканировать, оцифровывать историю. Нам, как я думаю, хватит работы и с текущими данными.

— Тогда картина пациента будет неполная.

— Со временем будет полная. На сбор информации нужно время.

— Сколько понадобится времени, чтобы собрать полную картину?

— Полная картина —относительное понятие. Когда мы предоставляем врачам инструмент, они вносят данные, и информация начинает собираться. Чем ее больше, тем более релевантные решения. Понятия "полная медицинская история" нет. Полная история —это от момента рождения до момента смерти.

— На сайте говорится, что вы сотрудничаете с бизнесом. Каким образом?

— В разных странах eHealth развивается по-разному. Стратегия зависит от количества населения, политической ситуации, исторического бэкграунда.

В Украине очень сильный IT-сектор. Соответственно, когда планировалась стратегия построения eHealth, этот факт был взят во внимание и была создана так называемая двухкомпонентная модель.

Если мы обратимся к опыту Великобритании, они это называют PPC-model — Private-Public-Cooperation. Система, где на пути поставки услуги конечному пациенту есть не только государство, но и прослойка бизнеса.

Мы, госпредприятие, отвечаем за центральный компонент и предоставляем так называемый API — готовый набор, предоставляемый приложением или операционной системой для использования во внешних программных продуктах, — для, в данном случае, медицинских информационных систем.

Это IT-решение, которое установлено в больницах и позволяет обеспечить рабочее место врача, документооборот, сбор информации. Оно обслуживает потребности больницы и отдает нам часть информации. Сейчас мы получаем данные о количестве подписанных деклараций между врачом и пациентом.

— И где здесь бизнес?

— Государство приняло решение не создавать свои медицинские информационные системы, это и есть прослойка бизнеса.

Мы даем ему возможность развиваться, создаем рынок. Конечно, мы зависим от бизнеса. Мы не можем просто сказать: "Ребята, имплементируйте эту функцию". Мы должны с ними каждый раз вести переговоры, искать их выгоду.

Зато усилия удваиваются. Мы разрабатываем функционал и бизнес разрабатывает функционал. Нам не нужно ходить и собирать требования в больницах, придумывать для них решения, поддерживать их.

Это абсолютно разные функционалы. Мы работаем с базой данных, логикой и предоставляем API. Бизнес работает с функционалом пользователя.

Мы тестируем их функционалы с точки зрения безопасности, но не лезем в их кухню. Мы хотим, чтобы между представителями бизнеса возник максимально конкурентный рынок. Зачем нужна конкуренция? Чтоб рынок рос и, следовательно, чтобы пациенты получали инновационные услуги.

— С какими бизнесами вы уже сотрудничаете, с какими планируете?

— Сейчас у нас один тип бизнеса — медицинские информационные системы. Будем работать с лабораториями и аптеками, там тоже будут IT-решения.

Данные из системы будут интересны в сфере образования врачей, интеграции с IOT-гаджетами и сенсорами, которые собирают информацию. Это все то, что в перспективе может взаимодействовать с центральным компонентом, обогащать данные и давать дополнительную стоимость конечному пациенту.

— Приложения для электронной очереди — ваша инициатива?

— На уровне государства нет электронных очередей, это работа бизнеса.

— Сколько учреждений к вам уже подключено?

— Около 1 400, это более половины. По пациентам у нас уже более 18 млн деклараций или две третьи Украины. Врачей в системе около 24 тыс.

— Допустим это распространено в городах, а как вы планируете сотрудничать с некомпьютеризированными частями Украины?

— Чтобы "зайти в реформу", нужно иметь одну из медицинских информационных систем. Мы видим, что больницы в селах находят возможность купить компьютер, чтобы установить IT-решение.

Будет ли там электронная очередь — это вопрос рынка. Если там установлена медицинская система, где нет электронной очереди, то со временем она будет вытеснена решением, где очередь есть. Это свободный рынок.

— Есть ли спрос со стороны бизнеса на маленькие города и села?

— У маленьких городов и сел есть спрос на IT-решения.

— Бизнес в этом заинтересован?

— Конечно. Под каждую нишу найдется свой продукт. Будет определенная прослойка недорогих IT-решений. Свято место пусто не бывает.

— Получается, между пациентом и вами существует третье лицо — бизнес. Как сохраняется в этом случае приватность данных?

— Начнем с того, что мы понимаем под приватностью данных. Есть понятие  GDPR . Его суть в том, что человек является владельцем своих данных. Я не даю данные всем. Я даю данные выборочно и управляю доступом к ним.

GDPR принят в Европе. В юридическом плане его у нас нет, но при разработке системы мы об этом думаем. Юридически пользователь, подписывая декларацию, дает разрешение на обработку своих данных.

Дальше вопрос из юридической плоскости переходит в плоскость кибербезопасности. Мы в 2018 году делали penetration-тесты — тестирование на проникновение. На 2019 год запланированы ежемесячные тесты.

Недавно я был в Англии, мы договорились о сотрудничестве с National Health Service of England по вопросу кибербезопасности. В мире укрепилась мысль, что здравоохранение — это не вопрос страны, это мультинациональный вопрос. Поэтому одна из приоритетных задач — обмен технологиями.

Моя задача — чтобы в Украину поступали самые лучшие технологии.

— С кем еще у Украины дружественные связи?

— Мы стали партнерами Global Digital Health Partnership. Туда входят Австрия, Япония, Испания, Швеция, Южная Корея. Мы со всеми начинаем устанавливать отношения. Это небыстро, но это очень важный процесс.

— О чем вы с ними говорили?

— Было два главных вопроса: кибербезопасность и интероперабельность. Как строить системы, которые умеют между собой общаться. Чтобы врач в одном месте вносил данные точно так же, как врач в другом месте. Стандартизация — важный вопрос. Надеюсь, за два года мы этот вопрос решим.

— Вы требуете от бизнеса, чтобы он не продавал полученные данные?

— Это ответственность бизнеса. У нас много служб, которые их проверяют, но мы не тот орган, который должен контролировать их с точки зрения выполнения законодательства. Мы тестируем их с точки зрения уязвимости.

— Каково будущее медицины? Что eHealth сможет через пять лет?

— Мы будем разговаривать в поле визионерства, но с eHealth должна произойти трансформация от лечения к медицинской поддержке. Пациент может дать доступ к своей информации о его состоянии и ему будут приходить микро-корректировки: не целую таблетку съешьте, а одну шестую.

Это модель, к которой мы хотим прийти с помощью eHealth. За счет правильного сбора данных и за счет взаимодействия с бизнесом, который обеспечивал бы эти функции. Человек должен находиться под постоянным контролем. Конечная цель — продолжительность и качество жизни.

— Когда это может произойти?

— Мы работает над этим каждый день. В пятилетней перспективе это реально.

— Как вы будете защищать такие большие данные?

— С одной стороны, есть украинская организация КСЗИ (Комплексная система защиты информации), которая отвечает за работу с данными. С другой стороны, есть мировые практики в работе с кибербезопасностью.

De Novo, где мы размещаем информацию, — защищенная система. Там хранятся и банковские данные. Конечно, киберугрозы есть всегда, но мы делаем максимум, чтобы свести вероятность их возникновения к нулю.

— Вы государственная компания. Как вы сотрудничаете с бюрократией?

— В организациях, в которых мы работаем, молодые и очень современные люди. Я пришел из бизнеса и больше всего боялся бюрократии, но команды, которые с нами работают, этим не обременены. Они мыслят по-современному.

Я не могу сказать, что бюрократии нет совсем, но какое-то ее количество в государстве должно быть. Государственная работа подразумевает бюрократию как сдерживающий механизм. Он нужен, потому что позволяет работать в нормальном темпе: не слишком быстро и не слишком медленно.

— В чем разница между eHealth и ГП " Електронне здоров'я "?

ГП "Електронне здоров'я" — это часть eHealth. eHealth — это бизнес, мы, МЗ, НСЗУ. Это все — eHealth или, вернее, eHealth причастен ко всему этому. Мы ответственны за диджитализацию, за внедрение eHealth.

— Кто финансировал ваш проект?

— Основной партнер — One Hundred Percent Life. Это самая большая пациентская организация. Она агрегирует донорские средства и закупает услуги. Она финансирует не нас, а компании, которые оказывают нам услуги.

Есть также контракт с государством на выполнение услуг. И все. Модель монетизации еще разрабатывается. Предполагается, что мы должны научиться зарабатывать деньги, и мы научимся.